Моя история

[vincente]

В досье, кажется, осталось много недосказанного. Что ж, я постараюсь прояснить кое-что о своем прошлом в этот раз, однако не могу обещать, что ясным станет абсолютно все.

Я родился и рос он на небольшом острове к югу от Сиродиила, среди своих соплеменников. Это был относительно большой остров, но практически не тронутый цивилизацией, в привычном понимании этого слова. Городом на острове можно было назвать разве что постройки на восточном берегу, одновременно являвшиеся и портом острова. В остальном же остров представлял собой более или менее равномерную лесистую местность. В порту основном жили малочисленные люди и представители других рас. Мистические эльфы, составлявшие в те времена большую часть населения острова, жили в небольших лесных лагерях, разбросанных по всему острову. В одном из таких лагерей я и родился.

Мое детство прошло достаточно спокойно, и рассказывать о нем абсолютно нечего. Но, увы, ничто не длится вечно, особенно что-то хорошее, и уже во времена моей юности на остров обратили внимание, кажется, все, кому не лень. А не лень было беженцам из империи Тамриэля, искавшим новый, лучший дом; не лень было пиратам, которым надо было где-то отсиживаться; не лень было работорговцам, которые искали дешевый товар; не лень было и Империи, которой не нравился условно самостоятельный сосед. И естественно, что это все привело тому, что леса стали вырубаться, и остров заполонили чужаки. Многие с таким положением вещей смирились и пытались привыкнуть к жизни в отстроенных имперцами городах, некоторые сбежали в поисках лучшей жизни. Были же и особо упрямые эльфы, все еще надеявшиеся свой дом отстоять.

Вот среди последних мне и "повезло" в свое время оказаться. Будучи юным и безрассудным, я собрал вокруг себя группу таких же безрассудных эльфов, и вместе с ними доставлял немало проблем «чужеземным захватчикам». Точнее, это тогда нам казалось, что мы творим что-то великое и значимое, теперь же, вспоминая те дни, я совершенно ясно осознаю, что мы не сделали ничего значительного, абсолютно. Однако и этих действий хватило, чтобы нас объявили в розыск по всему острову, назначив награду за наши головы. Назначить то они назначили, но этот остров был нашим домом, и никто не знал его лучше нас. Меня вроде даже несколько раз ловили, и приговаривали к казни, пару раз, аха. Но мне всегда удавалось сбежать. До одного злополучного дела.

Нет, я все еще не готов признать, что это полностью моя вина. И я до сих пор уверен, что нас предали. Но и не могу отрицать, что я сам виноват в том, что не проверил должным образом информацию, отдавая приказ о нападении. Это привело к гибели. Я не знаю, удалось ли кому-то из моих товарищей тогда сбежать, в любом случае, больше никого из них я не видел. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что я вообще больше никого не видел. Но большинство из них погибли. Те же, кого не убили тогда, включая меня, были приговорены к публичной казни. Однако мой приговор был в последствии изменен: во истину, удивительна человеческая мысль, меня лишили глаз, обрекая на вечную тьму без возможности исцеления. Думаю, они не рассчитывали, что я проживу сколь-нибудь долго.

Но мне повезло. Мне не дали погибнуть и вернули веру в свои силы. Тогда я понял, что, и лишившись зрения, могу заниматься тем, чем хочу, возможно, даже лучше, чем раньше. Больше про этот этап моей жизни мне рассказать нечего. Правда, мне иногда встречались люди, утверждавшие, что видели несколько раз эльфа с черной повязкой на глазах у святилища Боэты, но, честно говоря, я не думаю, что они когда-нибудь сами бывали в тех местах. Так что вряд ли их словам можно было доверять.

Вот, пожалуй, и все. Только через сотню лет я вновь посетил знакомые когда-то города. Но меня никто не узнал, тем более что у них были дела поважнее, чем личность какого-то слепого эльфа. Кажется, тогда началась череда загадочных убийств, поговаривали, будто это дело рук самих принцев Даэдра - уж слишком гладко и без единого намека на личность убийцы были выполнены те преступления. Но ход расследования меня интересовал мало, потому что тогда мне пришлось отправиться в Сиродиил.

Я стоял на набережной Уотерфронта - если верить моей информации, это место с ароматом сырости и загнивающего дерева так называлось, - куда меня доставил корабль с острова, и прислушивался к тихому плеску воды. Неподалеку вышагивал стражник в тяжелых железных сапогах. Даже недолгие путешествия по незнакомой местности были для меня утомительны, а что уж говорить про совершенно незнакомый Сиродиил. Но ничего не поделаешь. Вздохнув, я быстрым движением перехватил чью-то руку, явно намеревавшуюся проверить содержимое моих карманов.
- Ты слишком шумишь, - мрачно проговорил я, не поворачиваясь к незадачливому воришке. Последний, оправившись от секундного замешательства, попытался было вырваться, но не тут то было.
- Помогите! Средь бела дня нападают! – завопил на весь Уотерфронт не растерявшийся вор. «Ах,… Обливион тебя забери» - наглеца пришлось отпустить. И прислушиваясь к шагам приближающегося стражника, я с сожалением отметил, что мои планы пока не входил побег из города с трупами за спиной. Так что пришлось позволить арестовать себя «за нарушение спокойствия» и позволить стражнику конфисковать свое оружие.

Интересно, они всегда так халатно относились к заключенным, не выясняя ни имени, ни места проживания? Это конечно, меня полностью устраивало, да и не собирался я тут надолго задерживаться. не столь уж серьезно мое "преступление". Жаль только конфискованные вещи, в камере совсем заняться нечем.

Когда пошел пятый день заключения, я всерьез начал подозревать, что обо мне попросту забыли. Да еще и в камеру напротив посадили какого-то слишком разговорчивого болвана. Первые пара часов пререканий с этим нахальным данмером – как он сам представился – весьма разнообразили монотонное течение заключения, однако это быстро надоело. Я просто перестал реагировать на нападки со стороны «товарища по несчастью», прикидывая свои шансы на успех оглушить подручными средствами среднего по комплекции стражника в полном обмундировании.

Шаги в коридоре я услышал еще до того, как о них милостиво сообщил данмер.

«А ведь мог бы и проверить, за пять дней то», - эта грустная мысль пришла ко мне после небольшого диалога с императором, при звуке отъезжающей в сторону одной из стен камеры. Перипетии с правителями Сиродиила меня вообще мало волновали, убийцы за императорами во все времена охотились, так что я просто позволил правителю с конвоем пройти вперед, и осторожно последовал за ними. Кажется, убийцы были неплохо подготовлены. Мне удалось найти неплохую катану, но увы, я опоздал и эти олухи в железе заперли за собой дверь, оставив меня в подземелье. Но в ту же минуту справа послышался звук падающих камней, и затем движение – крысы. Из всех типов местности я больше всего любил подземелья. Все преимущества зрения здесь становились бесполезны.

«Так что там насчет судьбы?» - я внимательно слушал, как император со своим конвоем проходит через помещение, в которое я сам попал через подземелья, и размышлял, не примут ли они меня за сообщника убийц, если я спущусь к ним сейчас.

То, что этот старик был не в себе, я заподозрил еще в камере, когда он что-то там вещал про сны. Но чтобы до такой степени? Вручать беглому заключенному чуть ли не судьбу своего королевства? Ему то уже все равно, он же умер. Но на месте его телохранителей я бы этого заключенного допросил пристрастно. А они отпустили. Тогда я еще не подозревал, чем все это обернется.